На день, на три,
На год, ну ладно, что ж, сойдёмся и на годе,
Я покину этот дом.
Потом
Я вспомню двери и углы,
Магнитофоны и столы.
Потом.
Ну а пока…
Человек в чёрном кэбе уже торопит
В тёмное облако, в запах укропа,
В то недалёкое время, когда
Кто-то сшивал меж собой города,
Где нити - дороги. Привет из мезозоя,
Во фланелевых рубашках сладко спать зимою
Под взглядом дьявола в ясном небе,
Где поселился человек в чёрном кэбе.
Ну что ж, аргон и водород - только части таблицы,
Кто-то на ком-то успел жениться,
И теперь повсюду честные лица
С честным намереньем - застрелиться
Или хотя бы опохмелиться,
Если не приедет милиция.
И, может, это зло, а может - злословие,
Но солнце над правым рогом коровы,
Мирно пасущейся в мирном поле,
Садится за горизонт, но не боле.
Я знаю, что вы все заранее правы,
Что все когда-то пили целебные травы.
Но что же теперь вы в этой истоме?
И я хочу уснуть в своём доме.
Но человек в чёрном кэбе уже торопит
В тёмное облако, в запах укропа,
В то недалёкое время, когда
Кто-то сшивал меж собой города,
Где нити - дороги. Привет из мезозоя,
Во фланелевых рубашках сладко спать зимою
В холщовых рубашках сладко спать во гробе,
В тёмных рубашках - в материнской утробе,
Под взглядом дьявола в ясном небе,
Где я стану человеком в кэбе.